Духовная жизнь в условиях современного мира

Пагуба, куда неотвратимо направляются люди, несомненно, имеет причину в порочном употреблении мыслей: за этим следует порочное употребление вещей, составляющее практический жизненный опыт людей. Согласно Писанию: «Что посеет человек, то и пожнет» (Гал. 6,7). Любое наше действие для получения, какого ни будь результата является естественной потребностью и следствием. Но любое наше действие может подлежать порабощению, далекому от свободного выбора и предпочтения, о котором богоносный Петр нам возвещает: «Кто кем побежден, тот тому и раб» (2 Петр.2,19).

Это Петрово откровение извещает нас о тайне этого провала (неудачи) всех людей, стенающих из-за стремительного натиска пагубы. Исследуя корень «унижения» (1Кор. 6,7) и последующего рабства, мы находим, что это есть естественное следствие наказания после нашего падения.

То же самое трактует нам Писание, что заболевание это впоследствии превратилось у нас в незаживающую рану в настоящей жизни. « И сказал Господь в сердце Своем: не буду больше проклинать землю за человека, потому, что помышление сердца человеческого - зол от юности его» (Быт.8,21) После падения над нами возобладали пораженчество и уклонение «в лукавствия» именно там, где находится сплетение безрассудства.

Павел оплакивает это наше бедствие, с горечью описывая наказание: «Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти?» (Рим.7,24). И действительно. Мы стали обладателями тела смерти вместе с последовавшей за падением телесной смертью.

Насколько умножаются страдания пагубных последствий, наследственно нами переносимых, настолько одновременно возрастает и ощущение необходимости их преодолеть. Как бы ни казалась наша личность темной и погибающей после падения, однако, не утерян центральный момент нашей силы - воля. И когда человек - хозяин своей воли, он имеет право отстаивать свое мнение. Вот почему Павел напоминает нам, что хотя и «все нам позволительно, но не все полезно» (1 Кор. 6,12).

По свободной воле мы выбираем благоразумные побуждения, которые являются не иначе, как настоятельной обязанностью нашего предопределения. To, что «не все полезно» убеждает нас в том, что мы шествуем согласно какой то цели, побуждаемые ее достичь.

Однако тело смерти, которое мы носим после падения, именуемое «ветхим человеком» (Рим. 6,6; Еф.4,22;Кол.З,9), с силой противостоит нам, и смиренный, немощный человек всюду едва передвигает ноги. В седьмой главе Послания к Римлянам Павел дает точнейшее описание этого несчастья: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое которого не хочу, делаю.... И так я нахожу закон, что когда хочу делать доброе, прилежит мне злое» (Рим.7,19;21). Это определение относится к закону искажения, который как вторая природа навязывается нам, если мы не противостоим ему.

Однако по ту сторону закона искажения, непрерывно настаивающем на своем, присутствует сатана - непоколебимый и неусыпный враг человека, который «ходит, как лев рыкающий, ища, кого поглотить» (Щетр.5,8). А ныне «кто премудр и сохранит сия и уразумеют милости Господни?» (Пс.106,43). Братья мои, сильное противоядие от этой брани, извлекшее бы «смертное жизнью» (2Кор.5,4), есть содержательный подвиг.

Здесь, во «юдоли плачевной» (Пс.83,7) нашего постоянного изгнания, существует насильственное понуждение общей пагубы. И человек все время должен находиться в боевой готовности. Это означает, что, больше всего хранимого блюди сердце твое» (Прит. 4,23). «Сердце - это сокровищница, где появляются мысли и принимаются решения» (Ср.Мф.15,18-19). Для того чтобы противостоящий человек вел с ним борьбу и спас себя от него, требуется долговременная и неусыпная защита. Чтобы правильно выполнить наш долг, подвиг признается нами необходимым средством изменения. Поскольку смысл нашего существования не находится в страстях и в безрассудных мыслях - от которых мы подвергаемся опасности и в настоящее время, и в вечности, то неизбежно существует проблема для нашего же спасения: сие положение в жизни разумного существования достигается свободным борением, то есть подвигом. Помимо этого, подвиг является одним из древнейших достижений человека. Он начинается сразу после исхода человека из Рая в место его изгнания. Подвиг показан человеком, восчувствовавшим свою немощь в противостоянии трудностям жизни. Но особенно он упорствовал в подвиге, чтобы достичь успеха в религиозных изысканиях.

Целостное человеческое существо, поработившееся закону тления и смерти, не может, избавится от насилия безрассудства никаким иным способом, кроме подвига. Экклезиаст говорит: «Если гнев начальника вспыхнет на тебя, места своего не оставляй» (Ек.10,4), и опять:

«Противостаньте диаволу, и он убежит от вас» (Иак.4,7).

Для нашего вхождения в жизнь, несомненно, потребуется полное осознание и усилие для осуществления нашего предопределения. Наше древнее сотворение произошло «по образу и подобию» Творца. И наше обновление показало эту истину.

По праву извещаемся, «чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершаго за них и воскресшего Христа» (Ср.2Кор.5,15). И это точно показывает центральный момент нашего предопределения. Нравственность считается каноном человеческого естества. Ясное извещение, чтобы «живущие не для себя жили», возводит нас к высшему обязательству. Поскольку мы целиком и полностью принадлежим господству и власти Обновителя нашего Иисуса Христа, то только на пользу нам: полное подчинение воли Божией и, стало быть, ответственность за наше отступничество от нее неизбежна и гибельна.

Но за пределами ответственности за преслушание и отступничество возникает вопрос нашего личного спасения и исцеления, являющийся результатом тонкого практического исполнения заповедей Врача и Спасителя нашего. Если по Писанию «душа согрешающая, она умрет» (Иезек. 18, 20), тогда да заградятся любые уста, и весь мир станет подсудимым у Бога. Стало быть, больше уже не выдвигается проблема выбора или предпочтения, но безусловная обязанность. Человек находится у конечного результата, ясного и свободно выражающего его предпочтение: или стать последователем «тесного и узкого пути», ведущего в жизнь, в Царствие и во всю полноту Божиих обетований, или выбрать «широкий и пространный путь», определенно ведущий в погибель (ср. Мф. 7,13 - 14, Лука 13,24). И кроме истины, содержащейся в высшем слове Божественного откровения, еще существует и многолетняя очевидная история, указывающая на действительность. И «имеющий уши слышать, да слышит».

Если только одно лицо, один человек стал послушником и исполнителем заповедей воплотившагося Бога Слова, Спасителя и Обновителя нашего; этого одного уже будет достаточно доказать нам истину, что «верен Господь во всех словесех Своих и преподобен во всех делех Своих» (Пс. 144,13). А с тех пор и до сего дня ежедневно, каждый час и каждое мгновенье миллионы борцов подтверждают сию единственную истину. Огромная армия борцов и героев этого великолепного триумфа с длительной и неутомимой силой подвига достигла цели и настойчиво побуждает нас к тому же. Ныне же, «кто премудр и сохранит сия и уразумеет милости Господни?» (Пс. 106,43).

Мы кратко проанализировали необходимость подвига и всё то, что является безусловными потребностями во всей нашей общественной жизни и борьбе. Сейчас более займемся нашей главнейшей проблемой. С краткостью и ясностью дадим общее изображение православного христианского подвига. Потому, как означил Господь, что «одно только нужно» (Лк. 10,42).

Для нас, православных, христианином является только тот, кто приемлет Христа, как абсолютную Истину и Правду, как Единого Бога, Творца и Спасителя. Христианство для нас является единственной исключительностью, не принимающей компромисса, смешение или эволюцию. На основе собственных слов нашего Искупителя, мы верим, что «никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет Открыть» (Мф. 11,27) и «никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин. 14,6) и если не уверуете, что это Я, то умрете во грехах ваших» (Ин. 8,24).

Мы ставим ударение на смысле подвига как на более удобном средстве для подвизающихся и прилагающих усилия успешно достичь их цели. Но мы не скрываем, что подвиг не является целью, но лишь полезным средством. Фактором свободы, исцеления и самого нашего воскресения является только Божия благодать. Наше усердие и усилие пребывать в боевой готовности раскрывают исповеданное нами в Крещении; «отрекохся сатаны, и всех дел его, и всех аггел его, и всего служения его, и всея гордыни его и сочетахся Христу».

Наша свобода, как существ разумных, выражается добровольным избиранием и одновременным предпочтением, и доказывается наше богоподобное происхождение. Мы, проходящие с верой к богопознанию, сразу научаемся необходимым обязанностям, посредством которых будем принимать участие в божественных обетованиях. Наш Господь убеждает нас в том, что не является достаточным и не приносит нам пользу то, что мы отвлеченно познаем, что только существует Бог. «Не всякий, говорящий Мне «Господи! Господи!» верует в Царствие Небесное» (Мф. 7,21). В Моих обетованиях примет участие только тот, «кто имеет заповеди Мои и соблюдает их» (Иоанн 14,21). Имеющий, то есть тот, который позаботился распознать значения и цель заповедей Моих и после стать «соблюдающим», то есть осуществить их. И акцентирует внимание на значении соблюдения заповедей: «тот любит Меня» (Ин. 14,21). И паки утверждает, что «нелюбящий Меня не соблюдает слов Моих» (Ин. 14,24).

Разве итог всего закона не в этих двух заповедях? «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, и ближняго твоего, как самого себя» (Мк. 12, 30 - 31). Этими двумя заповедями доказывается целостность человеческой личности, и человеку предоставляется право стать наследником Бога и сопричастником Его Сына.

Мы и ранее ставили ударение на то, что подвиг не является целью, но средством. Но средством нужным и необходимым для исцеления и возвращения в достоинство нашего главного предопределения.

Божественное откровение есть основа нашего здравого ведения. Из него мы познаем самих себя, мир, окружающий нас, и наши отношения с другими. Откровение, как следствие и действие Божественной благодати, безошибочно веде, т нас к здравой природе вещей, В которой Творец и Промыслитель Бог их упорядочил д/spanmso-no-proof:yescolor:windowtext;display:none; mso-hide:screen;text-decoration:none;text-underline:nonemso-tab-count:1ля конечной их цели согласно боголепному смотрению о них.

Тот факт, что падение человека исказило направление и время хода дел: событие не неизвестное у Всесильного Бога Слова «Им же вся быша». Таким образом родилась потребность усилия со стороны страждущего человека, чтобы выравнять и восстановить здравие тленного естества.

И это было частью вселюбви воплотившегося Бога Слова.

Она не только не подействует повелительно, не предпишет способ обращения низпадающего человека, но укажет с человеколюбием, практично возвращение и сделает ударение на значении Божьих заповедей. Какой отговоркой может оправдаться человеческая дерзость и леность после того, что Сладчайший наш Иисус «делал и чему учил» (Деян. 1,1).

Вот, так что не только логика, но и откровение указывает нам и побуждает нас к необходимости подвига как к абсолютному средству для достижения нашей цели.

Если «те, которые Христовы, распяли плоть со страстьми и похотьми» (Гал.9,24), то совершенно очевидно, что только подвигом мы добьемся нашего преуспеяния. Павел увлекает нас, как самый правильный гигант подвига, чисто уча нас, что наше глиняное тело, «плоть, желает противного духу, а дух - противного плоти: они друг другу противятся, так, что вы не то делаете, что хотели бы» (Гал. 5,17). Следовательно, подвиг не является предложенной ими выбранной проблемой, но является обязанностью и безусловной необходимостью.

Если мы дадим в займы трофеи монашеского подвига, как бы это не казалось дерзким, то, в сущности, мы не потерпели неудачу. К тому же, является ли монашество чем-то иным, как не формой христианской действительности, осуществленной с успехом?

Цель и намерение, как мы показали ранее, есть соблюдение заповедей Христовых. Мы, согласно Павлу, «проданные греху» (Рим. 7, 14), принуждаемся делать «злое, которою не хотим» (Рим. 7, 19). Какой другой фактор или союз избавит нас «от тела смерти сего»? (Рим. 7, 24).

Наше прибежище в аскетическом опыте монашеского воспитания потребно и необходимо, поскольку сражение и лютая борьба за нашу свободу сложны и разнообразны. И не только против страстей, привычек и навыков, но и «против начальств и против властей, против мироправителей тьмы века сего» (Еф. 6, 12) и всех его сил. Обстоятельнейшая защита в этой духовной брани на самом деле находится в системах (разрядах) монашеского чина, и мы нисколько не преувеличим, рекомендуя их, как образец для жизни каждого из нас.

Молитва как вид подвига «о Бозе»

Как мы ранее раскрыли, подвиг стремится к выполнению цели и смысла нашей христианской особенности. В практической форме всё заключается в осуществлении согласования нашей воли и жизни, с волей и жизнью Самого Спасителя и Бога нашего. «Пребудьте во Мне и Я в вас» (Ин. 15, 4). Это абсолютная симфония и встреча. Одним из самых важных её условий является молитва, и потому она являет собой вершину всех подвижнических деланий. Более того, молитва - это центр, из которого любая иная деятельность черпает свою силу и достигает своего утверждения.

Наш Господь, Сама Истина, извещает нас, что «без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15, 5). Поэтому молитва есть самый результативный способ нашего с Ним соприкосновения. Господь призывает нас: «Просите, ... ищите ..., стучите, и отворят вам» (Мф. 7, 7). Значит, никто да не оставляет напряженный подвиг молитвы. Всякая добродетель, выражающая собой исполнение Божиих заповедей, достойна похвалы и полезна. Но именно молитва является ве-ликодостойным посредником в соприкосновении с Нашим Создателем. Наши Богоносные Отцы держали её и категорически рекомендовали её нам. К тому же, если бы молитва не имела такой значимости, то как говорил бы Павел «непрестанно молитесь» (1 Фес. 5, 17).

«Без Меня не можете делать ничего» - эти слова раскрывают полноту нашей немощи, и поэтому мы спешим встретить нашего Спасителя. И наипрактичный способ этой встречи есть молитва. И в этом моменте необходимость монашеского отречения, так вожделеваемого монахами, осознается полностью. И во времена Ветхого Завета, во времена предания и Закона, сколько угодивших Богу, которые покаялись в грехах посредством молитвы—Молитвы, рождавшейся с такой болью и страданием до тех пор, пока она не стала выше, чем епитимья для желающих восстановить утерянное.

В своём объёме и выражении молитва может иметь много форм. Она видообразуется в зависимости от обстоятельств или преобладающей нужды. Любой человек, нуждающийся в попечении и помощи, обращается к Богу, «могущему спасти» и рождает свою молитву, основываясь на обдержащей его нужде. Молебный канон, мольба, моление, горячее прошение, исповедание, благодарение, славословие и иное, представляемое крайней нуждой.

Но вершина молитвы - сретение Спасителя Бога, рождаемое от любви к Нему. Этой встречей характеризуется «чистая молитва», и сие есть искомое всеми героями подвига отречения. Это уже на всю жизнь. И пылкие поклонники мысленного Жениха «стремятся, не достигнут ли они, как достиг их (Христос)». (Фил. 3, 12).

Деятельность

Законы и способы духовной брани по Отцам.

Не забывая духовный опыт наших Отцов мы делаем попытку кратко и содержательно записать формы элементов и средств, которые используются в битве и брани законного подвига.

Добродетели и страсти.

Святой Иоанн Дамаскин в своем слове «О добродетелях и страстях» вводит нас в данную тему. Он пишет: «Должно знать нам, что человек двойственен, то есть состоит из тела и души, и имеет двойственные чувства и двойственные их добродетели. Пять чувств у души и пять у тела. Душевные чувства суть: Ум, рассудок, познавательная способность, фантазия и ощущение; их называют умными силами. Телесные чувства суть таковы: Зрение, обоняние, слух, вкус и осязание. По этому и добродетели двойные, двойные и пороки. Итак, необходимо каждому человеку ясно знать: сколько душевных добродетелей и сколько телесных. И которые душевные страсти, и которые плотские. Во-первых, душевными добродетелями являются четыре самых добродетели, которые суть: мужественность, рассудительность, благоразумие и справедливость. Из них рождаются душевные добродетели: вера, надежда, любовь, молитва, смирение, кротость, долготерпение, незлобие, безгневие, божественное ведение и вообще целая система морали и нравственной жизни.

«Телесные добродетели,. Или, скорее всего, орудия добродетелей, которые, когда возникают через ведение по воле Божьей и далеки от всякого притворства и человекоугодия, делают человека преуспевающем в смирении и бесстрастии, многочисленны: Содержательное воздержание, пост, жажда, алкание, бдение, сухоядение, продолжительное коленопреклонение, нищета, нестяжание, молчание» и все обуздывающее беспорядочные порывы плоти. Однако там, где телесное недомогание препятствует подвигу, то они восполняются смирением и благодарением.

«Сейчас должно нам сказать слово и о душевных и плотских пророках, то есть о страстях», победа над коими является целью нашего подвига.

«Душевные страсти - это забвение, уныние, неведение, именуемые исполинами страстей». Этими тремя помрачается душевное око, то есть ум и овладевается всеми страстями. Запишем часть их: гнев, ярость, нечестивость, человеконенавидение, памятозлобие, осуждение, страх, печаль, без причины, ревнование, гордость, лицемерие, спорливость, зависть, ложь, неверие, тщеславие, трусость» и вся совокупность душевного искажения, деформирующая человеческую личность и являющаяся одним видом беснования (одержимости).

«Плотские страсти» - если мы назовем их срамными делами, то не погрешим - «суть: Чревоугодие, гортанобесие, наслаждение, пьянство, тайноядение, многообразное сластолюбие, блуд, прелюбодеяние, разврат, кровосмешение, скверные похотения и все противоестественные непристойные страсти: кража, кощунство, разбой, убийство» и какая либо плотская; «страстное удовольствие прелестей мира, плотолюбивая жизнь, от которой одебилевает ум и становится бренным и скотским, и которая не дает ему подняться к Богу и к деланию добродетелей.

Корни всех этих страстей и первопричины суть: сластолюбие, славолюбие и сребролюбие, из которых рождается всякое зло. Никогда человек не совершит грех, если прежде не одолеют его и не возобладают над ним сильные исполины, то есть забвение, уныние, неведение. Эти (корни) их рождают похоть, покой и любовь к славе человеков и любовь развлечений. Первая причина всего этого и злая мать - как мы предвозвестили — это самолюбие, то есть безрассудная любовь к телу и страстная к нему привязанность.

Должно нам также узнать, что страстное сластолюбие многовидно и многообразно; от которого с трудом освобождается неутомимый подвижник.

«По этому существует слишком много похотей, притягивающие к самим себе взоры души», потому соединяются все нашествия в страсть и душевные пристрастия и плотские, и закон искажения господствует, и горе душе, в которой ослабел страх Божий и любовь к Нему, от которой приходит прилежание к добродетелям. Если их нет по причине нерадивой сонливости, тогда прилепление к земному пленяет через постыдные похоти и нарушается любое равновесие. Если это состояние нерадения удержится, тогда, увы! Рождается навык, имеющий силу как второе естество и ведущий к смерти.

Трёхчастность души и её исцеление.

Божественнейшие Отцы наши для того, чтобы мы имели точнейшее знания о течениях страстей, с точностью рассказали нам о трёхчастности души.

«Человеческая душа делится на три части (или свойства, или действия, или силы): мыслительную, раздражительную и желательную. Согрешения мыслительной части следующие: неверие, ересь, безрассудство, хула, неблагодарность и согласие с грехами, возникающими из страстной части души. Лечение и исцеление этих пороков есть несомненная и непоколебимая (без сомнения) вера в Бога и истинные, без прелести, Православные догматы благочестия, продолжительное поучение в словах Духа, чистая и непрестанная молитва, и благодарение Богу.

Шесть грехов раздражительной части: жестокость, ненависть, бесчувствие, памятозлобие, зависть, убийство», и собратья, от которых исчезает понятие о любви. «Лечение и их исцеление есть человеколюбие, любовь, кротость, братолюбие, сострадание, незлобие и доброта». Грехов желательной части тоже 6-сть: чревоугодие, гортанобесие, винопитие, блуд, прелюбодейство, непотребная нечистота, разврат, неутолимая жажда обогащения и наслаждений, где находится главное пленение. Лечение и их исцеление - это пост, воздержание, нестяжание, закалка, раздавание денег бедным, желание будущих бессмертных благ, чаяние Царства Небесного и вожделение божественного сыноположения.

Помыслы и противоборство с ними.

«Сейчас мы должны сказать слово о распознавании пристрастных помыслов, из которых рождается любой грех. Существует восемь основных порочных помыслов: Помысел чревоугодия, блуда, сребролюбия, гнева, печали, уныния, тщеславия и гордости. Докучают нам эти восемь помыслов или не докучают - это не в нашей власти. Но остаёмся мы в них или не остаёмся, приводим страсти в движение или не приводим - это в нашей власти. Если мы не противостали и собеседовали с ними, то есть они понравились нам и получили власть, то это имеет причину в нашем согласии. Средство нашествия и их контакта с нами, как ворота для входа помыслов, есть ум. В этих помыслах мы различаем шесть: прилог, сочетание, борьба, страсть, слажение» (приближающееся и сличное с деянием), действие и пленение.

«Прилог - это простое напоминание или дьявольское побуждение, чтобы выявить наше намерение, наше предпочтение. Это от нас не зависит и не осуждает нас. Сочетание - это принятие помысла, который нам внушает враг: через один из способов: изучение лукавого помысла и услаждающее собеседование посредством нашей воли. Борьба - это противостояние помыслу, возникающее или к упразднению страсти, которую он содержит, или к согласию. Страсть - это навык, образуемый из сочетания с помыслом, постоянное изучение согласно какому-либо способу и фантазии. Сложение - это согласие со страстью, которую содержит помысел, подобно решению. Действие это само дело пристрастного помысла, с которым мы согласились. И пленение - это непроизвольное, невольное, насильственное похищение сердца, мучающегося от предшествующего навыка в грехе и от многолетней привычки.

Однако бесстрастно противоборствующий первому, то есть прилогу, или сразу изгнавший его противоречием и стойкостью, через одно отсёк всё последующее.

В трёхчастности души, как мы упомянули выше, мыслительной, раздражительной и желательной, если распределим соответствующие действия, то человек становится на ноги, излечивается и становится причастным божественных обетований. Это конец нашей цели.

Как действие навыка (привычки) господствует и занимает главенствующее положение в лукавом и безрассудном, так давайте, используем ее для того, чтобы она помогла нам в благотворительности и доброте, следовательно, нам будет легче соблюдать заповеди, поскольку привычка облегчает тяжесть борьбы. В содержательном отеческом опыте мы узнаем, что борющийся, или скорее верующий в Бога, боится ада; боящийся ада соблюдает заповеди, соблюдающий заповеди претерпевает скорби; претерпевающий скорби приобретает упование на Бога и это упование отделяет ум от любого бесцельного усилия; если ум разлучится с этим, то он стяжет любовь к Богу.

Условие и путь безгрешия, согласно величайшему среди аскетов Арсению, есть безмолвие. Сам он, призывая Бога, чтобы Он указал ему верный путь спасения, услышал от Него: - Арсений, бегай, молчи, безмолвствуй, ибо сие есть корни безгрешия. Посредством их человек приходит в чувство человеческого непотребства, в котором находится смиренномудрие; оно опять является порождением ведения, и ведение - порождение искушений.

Семь телесных дел покаяния

В опыте отцов, который мы разбираем, раскрываются и семь телесных деяний, на которых основываются образы и дела покаяния.

Первым деланием в покаянии Отцы полагают безмолвие, - этот не развлекаемый образ действий. Безмолвие - это не только удаление от причин, образующих поводы к падению и поражению, особенно имеющих чувственный нрав, но и от того, «который как лев рыкающий ходит, ища, кого поглотить». (Петр.5,8). Безмолвием подвижник избегает пустых и бесцельных забот и ему дается возможность, если он пожелает, обратить свою мысль и попечение к Богу, который помогает просвещаемому Божественной благодатью раскрыть самого себя, что является необходимой обязанностью подвизающегося.

Вторым деланием считается пост. Им низлагается и связывается один из исполинов искажения - чревоугодие - противоборствующий соратник естества и диавола. Через него, т.е. чревоугодие, последний пленяет множество своих жертв. Наш Господь показал, насколько необходимо это делание, когда Своим пришествием подъял на Себя наше обновление, после Божественного крещения в Иордане. Кто сейчас может не согласиться с этим основанием покаяния, обновления, воскресения, спасения? Если безгрешный бесстрастный постится - и конечно продолжительно - кто отговорится немощью или забвением? Я не говорю уж о подвиге жажды, который опытные в воздержании выдвигают как отличное борение с безрассудными влечениями.

Как третье делание, Отцы рекомендуют бдение. Это результативнейшее средство просвещения ума и родитель молитвы. Пресыщение сном неизбежно уменьшает ясность ума. Ослабляется умственная способность разумного существа сравнивать, рассуждать, выбирать и исполнять все требуемое узаконенным подвигом. Бдение, как средство трудолюбия - подруги наших Отцов - всегда в аскетических подвигах первоочередно. Известен чрезмерный подвиг Отцов в бдении. Они упорствовали в этой многополезной добродетели, поскольку она отлично способствовала умному деланию, от которого зависит все, ибо «ум видит и ум слышит», и выбирает, и выполняет.

Четвертым и пятым деланием Отцы полагают молитву и псалмопение. На самом деле из делания молитвы вытекают два образа, содержащихся в этой столь значительной вседобродетели.

В имя молитвы они вкладывают смысл внутрьобращения и, особенно, собеседования с Богом «наедине». Там каждый повергает самого себя пред Божьим милосердием и благостью и через усердное исповедование, моление, горячее прошение, молитвенное призывание обнажает боль и свое чаяние перед «могущим спасти» Христом, Богом нашим.

Псалмопение имеет место в групповых собраниях верующих. Песнословием общая молитва приобретает большую торжественность. Это более приемлемо и осуществимо когда много народа.

Шестым деланием Отцы считают чтение и поучение в словах и указаниях, направляющих нас в нашей духовной жизни во Христе. Слово Господне: «имеющий заповеди мои» означает следующее: изучит и до конца осознает Мои заповеди, волю Мою и затем станет исполнителем (исполняющим их). И он есть любящий Мя». В законе Моисея Бог требовательно повелевает изучение и исследование Его воли, чтобы через это не упустить из виду, как обязанность, точное соблюдение и исполнение ее. "И в законе его поучится день и нощь" (Пс.1). Одно из важнейших молений хотящего освободиться от неистовства «рыкающего как лев» противника нашего по Павлу, состоит в том, чтобы знать нам его умыслы» (ср.2Кор.2,П). Поскольку друзья и рабы Божьи «не по своей воле, но Духом Святым движимы изрекали и записали» (ср.2Петр.1,21), то поучение и исследование слов и их писаний для полного прояснения и изучения невидимой брани, ведущейся нами безостановочно, является наиобязательным.

Седьмым деланием Отцы считают вопрошение опытных о каждом слове и деле. Этим способом утверждается смиренное сознание. Отсутствует самодовольство и неопытность. «Смиренным Господь дает просвещение и Свою Благодать».

Окончание всех этих усилий и приготовлений и есть терпение, которое «не мыслит, не разузнает» из всего случающагося: радостно ли это или тягостно».

Деяние и созерцание.

Полезные слова из опыта Отцов.

Соблюдая заповеди Христовы, самому Христу мы ничего не приносим, ибо в этом для Него нет никакой нужды, ибо Он Сам -Дародавец всех благ. Мы благодетельствуем нам самим с тем, чтобы вызвать в нас жизнь вечную и наслаждение неизреченных благ. Соблюдением заповедей мы доказываем наше богоподобное происхождение и благородство, поскольку не приемлем скотского искажения или прелесть.

Благотворительность - это соблюдение заповедей. Но, по сути, не добрые дела являются целью, а наша вера во Христа. Добрые дела были и будут всегда: но человека они не спасают. Спасает же вера во Христа, выражаемая делами, возникающими от исполнения заповедей! Однако не приносят пользы ни бездейственная вера, ни дела без веры.

Вера во Христа и покорность Ему человеков - потомков падения и тления, являются не вопросом предпочтения или выбора, а настоятельной необходимостью. По заповеди Христа: «любящий отца или мать больше, чем Меня, недостоин Меня» (Мф. 10, 37) мы исключаем всякого противящагося нам в осуществлении Божьих заповедей по любому поводу или предлогу, будь то отец или мать.

Наш Господь ясно определяет: «кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет её, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретёт её» (Мф. 16, 25). Здесь, потеря души - иносказание. После падения мы обезобразились и впали в «противоестественное». По Павлу «очерствевши от греха», с «нахождением помышления во зле» мы стяжали страстный и развращённый навык. Господь требует, чтобы мы, ради Его заповеди отстали от этого навыка. Тогда, по Его благодати, мы «обретём душу», «преображаясь по образу Создавшаго и Обновившего нас в жизнь вечную». Однако требуется внимание. Если кто-то после доброго начала добродетельной жизни и духовного преуспения разленится, то он повредится. Если же кто, обратившись, отступит вдруг назад, то без труда, очень быстро «последняя будут горше первых» (Мф. 12, 45) вследствие возвращающегося навыка. Такова сила вновь вернувшегося греха.

Пока душа находится в «противоестественном», будучи распаляемой и исполненной шипами похотей, она является завоеванием лукавых зверей, демонов и страстей. Но, ещё пребывая в мире сем, она может, если захочет, по благодати Божьей восстать, пробудиться и обуздать себя, усердствуя жить по Богу. Тогда, о, тогда! «Кто Бог велий, яко Бог наш!» Великая радость на небесах ради её возвращения. Лукавые звери и страсти изгоняются, ангелы с небес сопредстанут и благодать всесвятаго Духа вселится в душу. Тогда ни кто не сможет лишить её радости и веселья, и никто не сможет воспрепятствовать ей ещё больше уплодоносить дар Христов.

Наши отцы называют молитву необходимым духовным оружием, и невозможно кому-либо вступить без него в невидимую брань. Невозможно стяжать чистую молитву, если с искренним и незлобливым сердцем не пребывать терпеливо рядом с Богом. Ибо Он, наш Сладчайший Спаситель, Иисус «даяй молитву молящемуся и учай человека разуму» (Пс. 93.10).

Находясь в стадии невидимой брани, мы принимаем бесчисленные прилоги приражений и страстей. Но рассуждение даёт нам ясные различия, так что мы познаём происходящее. Все страсти докучают нам в виде прилогов, нашествий, напоминаний, требуя нашего возвращения в непотребное рабство. В нас это не имеет первопричины. От нас не зависит воспрепятствовать прилогу, нашествию, напоминанию, поэтому это приражение не ставится нам в вину. Однако мы можем, если, конечно, хотим, с помощью и соратничеством Божьей Благодати противостоять им и не сочетаться с ними. Наше противостояние выражают слова: «Призови мя в день скорби моея и изму тя» (Пс. 49, 15), и слова: «Если дух владеющего найдет на тя, места своего не оставляй» (Еккл. 10, 4).

Существуют три главнейшие страсти, посредством которых рождаются все остальные: сластолюбие, сребролюбие и славолюбие. За ними следуют остальные пять лукавых духов. Но победивший трёх главарей и властителей, заодно убивает, и остальные пять и подчиняет все страсти.

Нас постоянно спрашивают: Почему, помимо нашего желания, нас мучают и терзают лукавые воспоминания, и особенно, во время молитвы?

- Все появляющиеся образы - это запечатлевшиеся воспоминания наших предшествующих дел, которые поставлены нам в вину, и за них требуется покаяние.

Когда, по благодати Христовой, эти неподобные мысли прекратятся, тогда у нас появится действительное покаяние и преуспеяние, и в таком случае, подается и ,/pserifTimes New Romanдействительное оставление прегрешений.

Плотские страсти низлагаются телесным подвигом и злостраданием; духовные, же упраздняются смиренномудрием, кротостью и любовию.

Пристрастные вожделения ослабляются воздержанием, соединённым со смиренномудрием; любовь и благорасположение (сочувствие) помогают сконцентрировать блуждающий в разные стороны помысел, и так очищается трёхчастная душа. Это и имеет в виду Апостол, говоря: «Старайтесь иметь мир со всеми, святость, без которой никто не узрит Господа» (Евр. 12, 14)/pspan new=.

Демоны воюют с живущими посреди мира и находящимися возле причин и веществ страстей, стараясь ввергнуть их в грех, совершаемый делом. А находящимся вдали от вещества и причин, докучают через помыслы и воспоминания. И вторая брань намного страшнее первой, потому что для брани с вещами требуется время, место и удобные случаи, в то время как умная брань, ежеминутная и быстрая, более свободна и с трудом может отражать натиск. Для сей бесплотной битвы нам, как оружие, была дана чистая и усердная молитва, поэтому и законоположено стать ей непрестанной. Виной подвизающегося считается любое сосложение пристрастного помысла с запрещенным вожделением, то есть сладостная уступка.

Вначале всегда предшествует помысел, помрачая ум через страстную часть, затем уже поддаётся душа, склоняясь к похоти, ибо уже не сможет противостать в борьбе. Это называется сосложением. Если это состояние длится долгое время, то в движение приводится страсть. И позже потихоньку приходит исполнение греха делом.

Вера - это благо внутренняго расположения души. Она рождает внутри нас страх Божий. Страх Божий учит соблюдению заповедей, и называется деятельностью. Беспрепятственное осуществление деятельности, по благодати Христовой, ведет к бесстрастию и свободе. Порождение бесстрастия есть любовь, которая является исполнением заповедей.

Совершеннейший способ естественного служения душевных сил заключается в следующем:

- мыслительная часть души усердно и твердо занимается созерцанием добродетелей;

- желательная часть через напряжение обращается к тому же созерцанию и к его Подателю, Христу;

- а раздражительная часть ополчается против демонов.

Отцы наставляют нас любым способом отвращаться от губительной страсти памятозлобия. Только одно это изменяет душу в дьявольское обличье и подобие, совершенно удаляет присутствие и действие Благодати и привлекает не милость, а праведную ярость и гнев Бога, Который есть Любовь. Более внимай теплу благодати Пожалевшего тебя и благотвори Ему в том, чем можешь, дабы спасти свою душу от смерти и не оказаться без дерзновения в молитве твоей.

Господь почивает в смиренных душах; в гордых, же, почивают все бесчестные страсти. Ничто не усиливает эти страсти, как гордостные помыслы, и ничем иным они не искореняются, как только блаженным смирением. Смирение есть умертвление всех страстей, и оно по праву называется одеянием Божества.

Тот, кто ревностно заботится о целомудрии с целью достичь блаженнейшую чистоту, которую мы можем называть бесстрастием, совсем не должен сочувствовать телу. В своем сознании и в своем помысле он должен всегда иметь смирение. Много помогает и постоянное призывание Имени Господа.

Орудия, способствующие стяжанию добродетелей, - телесные труды, соединенные с ведением; в то время как уныние производит порождения страстей. Внимание и отказ от осуждения составляет крепкое охранение для подвизающихся. Хранение языка выявляет опытного подвижника. Сострадание и, по силе, милостыня, как правило, ведут к любви, и, как всегда, любовь - это врата чистоты.

Бесцельное шатание есть корень страстей; жестокосердие же, порождает ярость.

Плач, вызванный самоукорением, без сильного потрясения искореняет все пороки. Не порицание ближняго приносит нам смиреномудрие.

Внимание к похвалам человеческим появляется из-за того, что неощутимо рождается гордость без нашего понимания этого.

Память Божия и, особенно, память Божьих судов привлекает в душу страх Божий; попирающий совесть утрачивает какое бы то ни было благо, приобретённое трудом.

Велием оружием против нерадения является любовь к Богу, и в придачу к ней, молчание в ведении.

Послушание ближнему, имеющему одинаковое устроение и живущему вместе с нами, есть признак того, что ум стяжал ощущение добродетелей; в то же время своенравие - образец неведения.

Губительная страсть у подвижников - тщеславие, если мы попускаем ему; смиреномудрие же - глава добродетелей. Глава страстей и пороков - чревоугодие.

Научившийся постоянно припадать к Богу способен претерпевать поругания и унижения без смущения; слёзы этого делания не допускают вражеского посягательства.

В том, кто возлюбил с благим намерением напряжение содержательного трудолюбия, рождается ненависть к страстям. Но леность снова возвращает их без труда.

«Ибо мы ходим верою, а не видением» (2 Кор. 5, 7). Сокровенная и правая вера рождает страх Божий. Страх Божий побуждает к точному соблюдению Божественных заповедей. Исполнение их завершает так называемую «деятельность», являющуюся началом и основой «созерцания». Плод и предел созерцания есть любовь. И если Бог наш есть Любовь, «то пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нём» (1 Ин. 4,16).

Любопытство и развлечение бесцельных передвижений очень вредны, ибо они рассеивают теплоту Благодати и ослабляют чистое стремление. Справедливо говорит Писание: «Волнение похоти развращает ум незлобливый». (Солом. 4, 12).

Память смертная и память предстоящаго

Первое начало и здравое основание исихии (безмолвия) - это пребывание на одном месте и точное, упорное выполнение соответствующей программы.

В начале, сосредоточение ума от безудержных парений происходит через первичную память смертную, а не через неопределённую и общую, т.е. через память последнего момента разлучения твоей души от тела, когда ангелы и демоны обступят тебя и будут состязаться за право обладания душой, стенающей и трепещущей.

Помыслим о лжи и суетности здешней жизни, о том, насколько бесцельно пленение души через это. Воспомяни Суд и Правду Божию, следующую сразу за ним и воздающую каждому по делам его. Там Бог уже не Милостивый, Щедрый и Человеколюбивый, как здесь, в этой жизни, но «Бог отмщений» и Правды, поэтому «нет во Аде покаяния».

Если наше поведение не было правильным и наше покаяние оказалось неполным, то нас извергнут из разряда спасённых.

А то, что ожидает нас и стольких осужденных, так ужасно, что никто не может этого описать. «Геенна, огненное озеро, червь неусыпающий, скрежет зубов» и остальные мучения и, что страшнее всего, их вечное продолжение.

Многие благоразумные из сего созерцания приобрели спасительные слезы и ими угасили сие ужасающее положение.

Аналогичное созерцание праведных противоположно памяти Суда. Праведные благодатию и Христовой милостью стали благочестивыми и виноватыми (может - виновниками спасения. - ред.). Предвкушая, они чают Божие Всеблаженство, которое примет их и избавит от трудов и болей их делания здесь. Какая, о какая, будет их радость, когда они услышат, как Средоточие их любви призывает их к себе: «Приидите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Аз упокою вы» (Мф. 11,28).

Как первый опыт сосредоточения и духовного делания, - этот способ очень полезен, и его опробование убедит заинтересовавшихся.

Содержательное злострадание и молитва.

Другой способ, соединяющийся с самим священным безмолвием, - это по силе содержательное злострадание, символизирующее подъятие креста, принятое нами как заповедь. Первое и главное начинание - это пост, бдение по силе, молчание и отсечение причин и дел мира сего; но особенно - и выше всех - молитва, в которой наша твердость должна быть насколько возможно большой. Она настолько важна, - что Павел устанавливает догмат о ее непрестанности, - ведь она и в вечности будет оставаться в разумных существах, сотворенных Богом.

В деле молитвы Отцы акцентируют внимание на усердии, ибо эта вседобродетель более утомительна ради сложного и большего ее приношения. Посему нам сказано не унывать, а просить, искать, стучать» (ср.Мф.7,7) до тех пор, пока наше намерение не станет очевидным в том, что мы в «чувстве и ведении» испрашиваем Божию помощь. Молитва - это чистое делание ума. Ум, привыкший к небрежности и рассеянности, не желает удержания и обуздания в монологическом способе молитвы.

К тому же добавьте и накапливающиеся предрассудочные образы, запечатлевающиеся на экране фантазии и притягивающие ум к старым привычкам, и нашего лукавейшаго врага, противостоящего и ведущего брань со всеми желающими молиться. В общем, старые навыки, как часть мира сего, препятствуют пришествию будущей жизни.

Однако хорошее усердие с помощью божественной благодати перепобеждает все трудности, если только мы все претерпеваем и ищем. Как и в любой деятельности, в начале всегда возникает трудность, но это не является показателем неудачи или ошибочного действия. Побуждаемые нашими духовными Отцами, мы познали из опыта, что необходимо терпеливо пребывать в призывании (ерЯклзуз) всесвятого Имени Спасителя нашего, даже если и рассеивается ум. Упорство рождает навык, усиливающийся от предшествующего усердного труда. А наш Всеблагой Спаситель, терпеливо нами призываемый, не в силах презреть припадающих к Нему с горячим молением. Ведь Он «умер за нас, когда мы были еще грешниками» (Рим.5,8), и «волю боящихся Его сотворит, и молитву их услышит, и спасет я» (Пс. 144,19).

Мы ставим особое ударение на проблеме внимания тем, кто хочет войти в стадию многотрудного покаяния. Наши коварнейшие враги не медлят привести обратно в действие навыки и страсти, (которые было, потерпели от нас поражение) в случае ослабления нашего внимания хоть на немного. Порой мы слышали от наших опытных Старцев, что они желают нам больше опыта, чем благодати, и недоумевали. Когда же мы понемногу вошли в стадию деятельного покаяния, мы на деле изучили смысл этого понимания. Кто с трезвым деланием приобрел трофей опыта в невидимой брани, тот может выиграть большей благодатью. Но Благодать, полученную задаром, без опыта очень трудно удержать.

Опытные Отцы считают, что в добродетели легче преуспевает обращающаяся к покаянию душа в том случае, если она подвизается право и благоговейно, чем уже преуспевшая душа, через леность вернувшаяся к прежней жизни. Она встретит много супостатов после своего предательства, когда захочет исправить ошибку. Падение вызвало невнимательность, поэтому божественная благодать, извлекавшая ранее человека из нечистой жизни, оскорбилась и вновь она уже не приходит так легко, как соратник. Тогда неистовство уныния, ведущего к отчаянию, очень напористо, и без опытного кормчего исход неясен.

Предлог икономии

Иной обманный метод коварных врагов - это предлог, или отговорка, под видом икономии по причине утомления и истощения, случающихся с подвижниками. Тогда обманщики становятся щедрыми и подстрекают к мнимой икономии через ослабление программы. В этом случае требуется великое рассуждение. В деле покаяния вся польза получена и из Божественной Благодати, и из человеческого фактора, который выражается трудолюбивой точностью. Усердие в программе является квинтэссенцией всей цели, и оно же дополняет исповедание, являющимся главной всечеловеческой целью.

Первое забвение вызвало падение, из которого родилось все жалкое состояние тления и несчастья. Через послушание и исповедание наш Господь впервые открыл воскресение и спасение, привел нас обратно в равновесие. Точность добродетельного планирования - это твердейшее исповедание, и, следовательно, по слову Господнему, Его последователями являются те, кто отвергается и самой своей души «ради слов устен Его».

Отцы настоятельно советуют точность программы как безотказный спасательный круг для нашей раздробленной личности, поскольку после падения мы стали жертвами любого злого воздействия.

Бесцельные развлечения.

Еще один фактор, наносящий неисчислимый вред подвизающемуся в стадии покаяния - это бесцельные развлечения. Внимание внутрьобращения, укрепляющее равновесие чувств и, особенно, ума - ока, из-за них становится неустойчивым. «Больше всего хранимого храни сердце твое» (Прит. 4,23). Страсти легко остаются без внимания, привычки и предрассудки преобладают. Наказ Господа: «Да будут чресла ваши перепоясаны, и светильники горящи» пренебрегается той же невнимательностью упразднения охранения. Хранение молчания - это наилучшая узда для развлечений и, вообще, для бесцельного парения. Сокращение развлечений и воздержание языка усиливает теплоту и присутствие божественной ревности, умножает горячее стремление к добродетельной жизни, в которой выражается любовь к Богу. Значит, справедливо сказано ревностно подвизающимся: «Убегай, молчи, безмолвствуй».

«Весь живот наш Христу Богу предадим».

Если по священному изречению «у вас же и волосы на голове все сочтены» (Мф. 10,30) мы всё с верой возлагаем на Христа, но ни в коем случае на самих себя или на какой-либо фактор, то это приносит нам пользу. Это способ возложения всего на Христа с верою имеет двойную особенность, из-за существования двух причин и элементов, окружающих нас.

Во-первых, это самолюбие всех видов, принуждающее нас к сластолюбию и кокетству (самонравию) по системе ветхого человека и низлагаемое только самоотречением с верою во Христа. Во-вторых, это искушения и испытания, имеющие свою причину во всеспасительном Промысле Господа нашего и претерпеваемые только с верой во Христа, ибо "«Вся возможна верующему» (Марк 9,23). Такова сила сей веры, что войско мучеников и всевозможных подвижников пренебрегает и родителями, и достоинствами, и даже самой жизнью.

Если действительно разобраться, то действие веры имеет свое "начало" в последовательных свойствах: вначале рождается стремление к благам, обещаемых Божьими обетованиями, и страх наказаний, уготованных отступникам, они, - вожделение и страх, побуждают совесть к исполнению Божиих заповедей, истинное соблюдение заповедей возбуждает внутри нас Божественную ревность, теплоту, благоговение, которые, в свою очередь смягчают усиленный труд, поскольку удерживается добрый навык и программа, являющаяся надежным спасательным кругом, особенно для чувственных характером.

Внимание и усердие.

Удостоившийся по благодати Христовой совершить сие доброе делание покаяния получит много пользы от внимания и усердия, ибо враг, зная наше последующее преуспеяние, будет готов на всё, чтобы причинить вред «одесную». Под предлогом любви и через отговорки икономии он подстрекает нас отойти от программы и внимания, вызывающих теплоту и ревность, и в этом случае, если из-за этого удержится нерадение, то начинается отступление назад (регресс).

Если мы полностью осмыслим спасительные слова Павла: «Я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах» (2Кор.12,10) и «все хотящие благочестиво жить во Христе Иисусе гонимы будут» (2Тим.З,12), то терпение упразднит дерзость безрассудного и проклятого «Зачем», являющагося основой самооправдания, позвоночным столбом апостасии и анархизма, причиной падения и искажения всего, что сотворил Творец «хороша весьма».

Исправление и исцеление, осуществленные воплотившимся Богом Словом, находятся в смиренном сознании, в отказе от нашей собственной воли, в законе взаимовыручки, по которому «друг друга тяготы носите».

Причина комплексной катастрофы кроется в самолюбии, означающей корыстолюбие и сластолюбие. Отделение их коренится в трудолюбии с самоотречением, достигаемым по Благодати через методично совершаемый подвиг.

Мать любого нарушения и предательства - похоть, а мать исправления и успеха, с помощью Благодати, - утомительное страдание, вызванное самоотречением. Если и присутствует необходимое приношение нашей собственной воли через содержательное трудолюбие, однако, без содействия Божественной благодати успех невозможен, что согласно словом Господа: «без Меня не можете творить ничего» (Ин.15,5).

Отеческий опыт - древнейший и новейший, свидетельствует о том, что у подвизающихся должно быть многое внимание против нападок нерадения, которое постоянно их преследует.

В начале также Благодать, будучи оскорбленной, медлит возвращаться снова. Вновь она приходит не через обычные боли и слезы, но через многие и упорные труды. К тому же, удержавшееся нерадение становится неудобоборимым, ибо имеет содействующих ему демонов. Но величайшее бедствие, удерживающее от покаяния, есть дух печали, который поддерживает уныние.

Полезнейшие соратники этого утомительного делания - это телесные труды и смиренное сознание, насколько кто может, а так же слезы молящагося и скорбящего сердца. «Виждь смирение мое и труд Мой и остави вся грехи моя» (Пс. 24,18) и «слез моих не премолчи» (Пс. 38,13), и опять «быша слезы моя мне хлеб день и нощь; и питие мое с плачем растворях» (Пс. 41,4;101,10).

Отцы рекомендуют нам - как эффективнейший способ подвига - сочетание и соединение практики с ведением, как наилучшие средства к преуспеянию. Ведение возводит умную сущность в видении высших духовных созерцаний, в то время как деятельность умерщвляет «уды, иже на земли», безрассудные, т.е. плотские движения. Когда они будут умерщвлены, тогда распустятся цветы добродетелей.

Распявший таким образом плоть «со страстьми и похотьми» (Гал.5,16) может сказать вместе с Павлом: «уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал.2,20).

«Тот носит язвы Христовы на своем смертном теле, кто подвигами и послушанием сделал цветок плоти увядшим, кто переносит оскорбления и поношения от людей, прощая, и затем сам примиряет их». (Отеческое изречение).

Добродетели и удобосвязующие пороки

В деятельном подвиге не придаётся особого значения, какая добродетель более выгодна, ибо все доброделания и добродетели связуются между собой и зависят друг от друга. Это значит, что у каждой добродетели своё место и своё особое время действия. Любовь связана с деланием молитвы. С любовью связуется радость, с радостью - кротость. Кротость недостижима без смиреномудрия. Из него рождается служение. В этой священнейшей веренице следуют друг за другом, вера и послушание, в котором обретается простота, так ублажённая Господом: «если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф. 18, 3).

И пророки связуются и зависят друг от друга таким же образом. За гневом следует ненависть, за гордостью - тщеславие, и далее продолжает пагуба падения и смерти. Неверие имеет следствием жестокосердие, из которого рождается нерадение, а из него расслабление. Затем следует беззаговорочная капитуляция, если только по благодати Христовой не найдётся духовно опытный помощник, окажущий поддержку.

Память Божия

Как мы указали выше, Господь говорит «без Меня не можете творить ничего» (Ин. 15, 5). Я верю в то, что в веренице и порядке духовных деланий первоосновой является память Божия. Мы призываем желающих подвизаться на этом священном поприще приложить усилие как начало благое. «Поминай Бога чаще, чем дышишь» и тогда, как «законно подвизавшиеся» вы будете иметь вместе с собой «крепкого в брани Господа».

Когда память Божия проявляется через постоянное призывание, то ум принимает просвещение до тех пор, пока не ошибется в своих суждениях; одновременно просыпается ревность, ослабляющая тяжесть труда, так, что трудолюбие становится терпимым. Это введения. Если память Божья усиливается от большего усердия, то просыпается чувство любви к Богу, являющегося главой преуспения «в Бозе».

Хотя всякое трудолюбивое делание для достижения добродетели полезно, тем не менее, оно не выше памяти Божией. Круговращаемое через призывание всесвятое Имя Господне делает ощутимым присутствие самого Спасителя, Имя Которого - не одно простое слово, но живая энергия. Этому слову нас учат Отцы: «Именем Иисусовым бичуй супостатов». Тот же смысл имеет и Павлово побуждение к непрестанной молитве. Терпеливо пребывающему в молитве «подаст Бог защиту вскоре», поскольку тот призывает Его днём и ночью. Слова «бодрствуйте и молитесь» (Мф. 26,41) и «не унывать в молитвах» (ср. Лк. 18,1) характеризуют требуемое упорство. Этим же упорством не только ниспровергается замысел и коварство врага, но и исцеляются переменчивость и аномалии естества.

Наше богоподобное сотворение.

Первый способ обретения цели нашей жизни близ Бога - это память нашего богоподобного сотворения «по образу и подобию» Владыки и Бога нашего. Значит, нам необходимо стать похожими на Него и уподобиться Первообразу.

Второй способ - это напоминание, что нашу личность постигло крушение, и что помышление наше «пребывает в лукавстве от юности нашей».

Третий, полезнейший способ - это наше обновление, совершенное по пришествии Спасителя, и светлый пример обновления естества нашего.

Если эти три способа постоянно вращать в нашем помышлении и намерении, то наверняка наше решение и действие будут успешными, а удел наш будет, по благодати Христовой, со спасенными.

Удаление от причин.

Внимательное использование средств, требуемых для содержательного покаяния, является следующей стадией для трудолюбивых подвижников. К способу, к месту, к вещам и лицам, среди которых мы вращаемся, должно подходить «в разуме», ибо зловещий, коварный и вечный враг, закон искажения и ветхий человек вынуждают к постоянному нарушению спасительных средств нашего возрождения. Если сказано «не прегрешит муж мудрый», то как мы охарактеризуем то, что мы впадаем в одно и то же согрешение много раз? И причина этого как раз в том, что мы не удаляем причину, влияющую на привычку порочного поступка.

Отцы мудро обращают наше внимание на то, что «наличие причин делает битву опасной». Избежание чувственных причин полезно в соединении с разум/p ным противостоянием пристрастным помыслам. Но единственное избавление и спасение от всего, что противостоит и мешает нашему исцелению, - благодать Господа нашего, без которой никто не может спастись.

Вот заключение всех Писаний:

- самое лучшее начало есть удаление от причин,

- противостояние противным мыслям

- и постоянное призывание божественного Имени Всеблагого Спасителя нашего. Для желающих удостоиться Божиих обетовании полный лабиринт чувственной и невидимой брани заключается в этих трех видах.

Подобно тому, как мы описали способы и условия, препятствующие нам в преуспеянии, так же затронем и благоприятные условия, помогающие нам в нашем спасении, если только мы внимательны и ревностны. Мы показали ранее память нашего богоподобного происхождения, как основу наших размышлений и решений, но в этой жизни наше испорченное после падения естество, к сожалению, оказывает большее воздействие, поэтому более настоятельным попечением и обязанностью должно стать недоверие к нашим чувствам и предлогам, кажущимся разумными. «Всё мне позволительно, но не всё полезно» (IKop. 6,12). Даже самой нужде, соединяемой с нашей биологической ипостасью, не должно верить без рассуждения, разве что в случае самой необходимости. Ибо под любыми трепетаниями может скрываться многообразное похотение, пытающееся любым способом нас пленить.

Причину нашего нахождения «во зле» мы должны искать в нашем охранении по слову: «Больше всего хранимого храни сердце свое, чтобы не ворвалась смерть через дверцы» (Притчи 4,23). К тому же, страшные звери от возбуждения естественной надобности ввергают нас в смертельные западни. Всекрепкое противоядие от этого коварства есть вера в Промысел и Покровительство Господне. Поскольку «это предстоит нам» и «путь Его не человеческий» мы, таким образом, ослабляем насилие предлогов (отговорок) в области нужды, где и ставится ловушка.

Если «кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя бы на один локоть?» (Мф. 6,27), то не означают ли эти слова, что всё регулируется всеспасительной десницей промышляющего Господа, а не человеческими усилием и заботой? Слова «возверзи на Господа печаль твою, и той тя препитает» (Пс. 54,23) не показывают ли божественное покровительство, которое больше нашего усилия?

После грехопадения личность наша лишилась господствования, и мы сейчас являемся жертвами воздействия. На нас беспрепятственно воздействует всё, нас окружающее, и через это враг возбуждает чувства якобы во имя нужды. Тут и проявляется разумность подвизающихся, которые «больше всего хранимого» блюдут свои сердца. Очень провоцируют вещи. Но наибольшая опасность исходит от страстных мыслей, оказывающих давление на слабые характеры, понуждая их идти на уступки, якобы по нужде, а не по пристрастию. «Кто премудр и сохранит сия; и уразумеют милости Господни». О неимущих опоры и увлекаемых в вышеназванные отговорки самолюбия и самодовольства плачущий пророк и царь Давид пишет: «Видех неразумевающия и истаях» (Пс. 118,158).

Великая опора нашей жизни - поучение в Писаниях, особенно важно чтение повествований о подвигах подвижников, достигших награды божественных обетований. Тот, кто возжелал свое спасение должен неутомимо ими заниматься, ибо те же самые наши изменения через уныние и сухость оказывают давление на наше намерение.

Изменения.

Изменения или перемены, как их называют Отцы, являются плохим и вероломным соседом для настойчивых и начинающих умную борьбу в невидимой брани. Только рассуждение или рассудительность опытных может их заменить.

Наша личность, раздробленная падением, явилась причиной неустойчивости и переменчивости, и поэтому человек никогда твёрдо не остается на одном месте, при одном мнении и чувстве. На неустойчивый характер влияют слова, мысли, лица, вещи, выговор, погода и вообще, всё происходящее. Во всё это неутомимо вплетается демоническое злодейство, изменяющее устойчивость чувственных людей. Весь этот лабиринт называется «изменение». Весь этот заколдованный круг «противоестественных» изменений можно разорвать ревностью и ослабить усердием.

Однако существуют и естественные изменения, вызываемые нашими собственными ошибками, поскольку мы нарушаем наши собственные обязанности и заповеди. Если «всякое преступление и непослушание получает праведное воздаяние» (Евр. 2, 2), то «будучи судимы, укрепляемся от Господа» (1 Кор. 11, 32), т.е. естественно укрепляемся божественной Благодатью, которую мы утеряли по нашей доказанной вине. Само изменение имеет причину в нашей собственной вине, поэтому для исцеления требуется покаяние и смирение. А первое изменение, описанное как безрассудное, надо игнорировать и иметь теплейшую веру в Божий Промысел, указывающий нам и нами руководящий. Всё-таки избавление от изменения не столь легко, если нет воодушевляющей смелости и совета опытных, поскольку из отсутствия этих двух факторов дьявол извлекает большую прибыль. Наша собственная действительность встречается с ревностью «по Богу» и усердием, некоторым образом, являющаяся «движущей силой». Зная эту движущую силу, враг ополчается против неё, чтобы нас разоружить и ввергнуть в отчаяние.

Упорство в программе.

Как необходимое правило покаяния, программа является нужной силой против перемен и изменений. Программа рождает навык, а навык избавляет от трудного принуждения. Тогда легче удержать ревность, которая не умаляется перерывом, по нужде допущенным в программе. Через терпение в программе устраняется бесцельное, бессистемное, легкомысленное фантазирование, а абсолютный долг покаяния беспрепятственно продолжается. Если и до падения, когда личность была целостной, были даны заповеди, точно раскрывающие программу, то насколько после падения и крушения требуется планирование?

Философски заимствуя из суток время, которое без меры мы тратим, мы посвящаем его программе для нашей души, и таким образом, покоряемся, по Писанию; нашей абсолютной обязанности и воздаем «кесарю кесарево и Богу Божие» (Мф.22,21). Мы заботимся о нашем биологическом содержании лишь потому, что если этого не делать, мы умрем. Не будет ли опасность ужасной и вред непоправимым из-за нашего безучастия к духовным обязанностям9 Если мы спланируем малую часть дня нашей души, то возникнет удачное подспорье в нашей борьбе, которое станет нашим спасением, нашим союзом с Богом и наследием божественных обетований.

Безусловно, наше добровольное планирование не является Божьим законоположением, а вниманием.

Опыт показывает нам, что мир, окружающий нас, через свои системы вызывает безрассудство (паралогос), которое нас завлекает. Там, где выполняется программа, обнаруживается наша зависимость от Бога, являющаяся полным исповеданием того, что мы - верные. Через этот способ Божественная благодать явно пребывает с нами, и только так, по Павлу, «все могу в укрепляющем меня Христе» (Фил.4,13).

Важнейшая часть программы - это регулярная молитва. За тем идет время самососредоточения, в котором мы раскрываем качество самих себя, принимаем новые решения для причиненного нам вреда или для увеличения пользы, полученной из предыдущего опыта.

Молитва перед сном и перед началом дела является необходимым условием христианского делания для живущих среди мира. Также необходимым является чтение духовных произведений Святых и писателей - классиков, опыт которых записан и доказан через последующее освящение или их признание. По нашим грехам попустил Бог сегодня нехватку опытных святых мужей. «Я пошлю на землю голод, не голод хлеба, не жажду воды, но жажду слышания слов Господних» (Амос. 8,11). Изучение духовных трудов, становится обязанностью, выполняющей наше незнание и неопытность, ибо прельщающие сатанинские идеи и провокации, совращающие, не только лиц находящихся вне Церкви, но и верных, направляют все вокруг (к своим разрушительным целям). Справедливо откровение извещает нас, что в наши собственно последние времена «если возможно, прельстят и избранных» (Ср.Мф.24,22).

Смирение и самоукорение.

Спасительный способ противостояния страстям, как плотским, так и душевным, есть усердное самоукорение, вызывающее самопознание и смирение, и ослабляющее натиск случающихся приражений. «Смирихся и спасе мя Господь», (Пс. 114,8) говорит Писание, потому что на самом деле «Бог смиренным дает благодать» (4,6).

Любой предлог емкого безрассудства, демонического или страстного, исходит от нашего собственного попустительства, которому содействует и самолюбие, с результатом порабощения нашей свободы. Сразу после этого исчезает наше смиренное сознание, подготовленное самоукорением, и это должно быть знакомо делателям покаяния.

Крепче орудия против диавола, чем смирение, не существует. Диавол имитирует или игнорирует большинство видов или средств деятельной покаянной жизни. Только смиренного сознания и дел он страшится и убегает. Кроме того, не легко смиренному человеку прикрыть(!) свои недостатки и ошибки, точно свидетельствующие о его истинном образе.

Только преступление или бесчестие, в которых человек изыскивает свою вину, еще не является греховностью. Увы! Это скотство и демонизм. В истинном христианстве грехом и виной считается недостаток освящения, по этому, что из нашего устроения мы имеем богоподобие, как естественное, и нашим обновлением через воплотившегося Бога Слова мы подняты выше, поскольку «тем, которые приняли Его, верующим, во Имя Его, дал власть быть чадами Божьими» (Ин. 1,12). И опять повелительно побуждает: «будьте святы потому, что Отец наш свят есть» (1Петр.1,15), если мы не унаследовали из этих слов тоже качество. Утешительное, выше любого достоинства и славы слово Господа нашего - только одно его напоминание потрясет и каменное сердце - имеет иное значение, чем все наше богочеловечество, когда обращается к Собезначальному Отцу: «Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе,... да будут едино, как Мы едино» (Ин 17,21-22).

Недостаток этого достояния и отсутствие этих переживаний есть причина любой скорби и боли. Тот, кто восчувствовал свое спасение и воскресение должен скорбеть, а не изыскивать свою вину в разлагающемся трупе, скотском и демонизованном.

Божественные обетования - это не утопия, и даже не отвлеченное созерцание или повествование. Они исполнились навечно и еще имеют продолжение, награждая учеников Христовых и честных делателей покаяния, которые постоянно запечатлевают действительность отеческого завета. Они, как чистые сыновья, будучи послушны заповедям, через освящение наследуют Богородный характер их Отца.

С огорчением говорит Господь о нашей бездеятельности и равнодушии: «Кто не со Мною, тот против Меня; кто не собирает со Мной, тот расторгает» (Мф.12,30).

Даждь нам, Владыка всеблаже, твое божественное просвещение и страх Твой, дабы всегда только с тобой собирать, беречь и хранить, и никогда сами!

После нашего желания уподобится Богу пользу приносит борьба и внимание. Нашими грехами и страстями мы предаем наше разумное состояние и положение так явно, как Иуда Господа, а не отрекаемся, как Петр. Отречение же от нашего разумного естества и мнения возникает тогда, когда от трусости и страха мы оставляем нашу добродетельную обязанность. Окончание любой скорби и печали - радость; любого труда - покой, любого бесчестия - честь и слава. И вообще, окончание, и завершение всех добродетельных трудов - соединение нас с Богом и нераздельное с Ним пребывание. Человеколюбивейший Бог стал человеком, чтобы вернуть и соединить нас с нашим собственным естеством через Него Самого после, того, как, грехопадение исказило его так, что оно не повинуется самому себе и неустойчиво перед окружающим.

Будучи побуждаемы нашими Богомудрыми Отцами, мы напомним боголюбцам и трудолюбцам о том, чтобы не оставляли они без внимания какую либо страсть, которую они еще не искоренили, тем самым пренебрегая ей как незначительной, потому что враг - дьявол, насадивший страсть, держит ее как залог, не забывая внести снова и другие страсти, переломленные ранее с трудом. Это и имеет в виду Господь говоря: «идет князь мира всего, и во Мне не имеет ничего» (Ин. 14,30). Запущенность страсти или удержавшийся навык в любом случае является одним из видов предательства, и держа страсть как залог, враг нагло нападает. И подвижник не свободен полностью в бою, ибо «кто кем побежден, тот тому и раб» (2Петр.2,19), и раб лишается свободы, дающей в битве прямоту и противостояние.

И опять же другим бичом и явной помехой для подвижников является порочный навык многословия. Если и десятки раз считать его безобидным, все равно проявление имеет пагубные результаты. Многословящий, сам не осознавая того, впадает в осуждение, ложь, насмешки, хвастовство, в шутки, пустословие, и как следствие в сквернословие, которое есть унижение личности и совершенное угасание Божественной ревности и Благодати. По праву написано: «При многословии не миновать греха» (Прит. 10,19). Как напоминание пусть будет нам Господне изречение, выражающее наказание за «праздное слово» (Мф. 12,36).

Первым правилом нашего духовного делания и учения должно быть искоренение страстей и порочных привычек. Второй подвиг - это стяжание добродетелей и добрых навыков, чтобы без труда и особых усилий мы творили благо везде, всегда и в любых обстоятельствах. Так доказывается свобода и господство нашей личности «во Христе», поскольку из этого мы принимаем свойство по Богу - Богородство, так, что со властью мы достигнем сыноположения благодатию Христовой.

span new=mso-margin-top-alt:auto;text-indent:1.0cm

Назад к списку

От деяния к видению. Старец Иосиф Ватопедский.

Старец Иосиф Ватопедский.

От деяния к видению.

Объявления